Меню
Главная
Форумы
Новые сообщения
Поиск сообщений
Пользователи
Зарегистрированные пользователи
Текущие посетители
Наш YouTube
Наш РЦ в Москве
Пожертвования
Вход
Регистрация
Что нового?
Поиск
Поиск
Искать только в заголовках
От:
Новые сообщения
Поиск сообщений
Меню
Главная
Форумы
РАЗДЕЛ ДОСУГА С БАНЕЙ
Библиотека
Д. Тонер "Бесславие: Преступный Древний Рим"
JavaScript отключён. Чтобы полноценно использовать наш сайт, включите JavaScript в своём браузере.
Вы используете устаревший браузер. Этот и другие сайты могут отображаться в нём некорректно.
Вам необходимо обновить браузер или попробовать использовать
другой
.
Ответить в теме
Сообщение
<blockquote data-quote="Маруся" data-source="post: 679255" data-attributes="member: 1"><p>ВОРОВСТВО В РИМСКОЙ ИМПЕРИИ: КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ СТАТИСТИКА</p><p></p><p>Невзирая на все недостатки, система петиционных жалоб позволяет нам составить на примере Египта некое представление о степени проникновения закона в обыденную провинциальную жизнь. Мы видим, что процедура урегулирования споров на местах была достаточна хорошо проработана — и у потерпевшей стороны имелся весьма широкий выбор разных вариантов решения проблемы. Можно было просто смириться с потерей имущества или же попытаться его вернуть, а уж какими именно средствами — уговорами или угрозами, подачей прошений или судебных исков, — зависело от обстоятельств. Самое главное, что каждый собственник жил «под сенью права», то есть всегда памятовал о наличии у него законных оснований и возможностей для взыскания украденного имущества с похитителей. Но вот что особенно интересно в этих прошениях: они позволяют нам составить базовые представления о криминальной статистике той эпохи.</p><p></p><p>Из 182 петиций, найденных археологами на месте египетского города Оксиринх эпохи римского владычества, семьдесят четыре (41%) содержат жалобы на разного рода уголовно наказуемые (в современном представлении) деяния, включая оскорбление действием, мошенничество, вымогательство и хищение имущества, а еще тридцать три (18%) касаются семейных споров, преимущественно из-за раздела наследства. Архив папирусов из раскопок на месте города Тебтунис содержит полную подборку документов, рассмотренных чиновниками за шестнадцать месяцев подряд в 45–46 годах (то есть в эпоху правления Клавдия). Из 1048 записей, однако, лишь семьдесят (6,7%) приходится на жалобы населения. Отсюда видно, что при достаточно большом объеме юридического делопроизводства на местах рассмотрение ходатайств отнимало у чиновников весьма скромную часть рабочего времени. Петиции поступали от представителей различных слоев общества, а значит, обращение за помощью к властям и в те времена отнюдь не являлось прерогативой одних лишь состоятельных людей. Некоторые прошения и вовсе похожи на крик отчаяния людей, попавших в безвыходную ситуацию. Из 134 петиций с претензиями имущественного характера, обнаруженных в Оксиринхе, тридцать девять (29%) исходят от женщин. Женщины часто владели собственностью, отписанной мужем или полученной в наследство от родителей, и нередко оказывались в роли беззащитных жертв чьей-либо беспринципности. «Я немощная вдова», — пытается разжалобить чиновников одна из обобранных. Но даже и при вынесении решения в их пользу никаких механизмов, обеспечивающих исполнение чиновничьих рескриптов, женщинам (как и мужчинам) не предлагалось. В другом папирусе конца III века находим историю тяжбы племянницы с дядей, присвоившим всё имущество ее отца (своего брата) после того, как тот скончался, не оставив завещания. «Я несколько раз на него в суд подавала, — жалуется обездоленная, — но он всё так же надо мною только издевается» <em>(P. Oxy.</em> 17.2133).</p><p></p><p>В жалобах по поводу краж поразительно, насколько часто потерпевшим доподлинно известно, кто именно их обворовал. Лишь в тридцати четырех из девяноста шести дошедших до нас египетских жалоб римской и ранневизантийской эпохи речь идет о неустановленных злоумышленниках. По большей же части в воровстве обвиняют знакомых или даже родственников. Тем не менее у нас нет оснований заключать, что большинство краж в римской провинции Египет совершалось родными и близкими потерпевших. Вполне возможно, что жертвы неизвестных им лиц просто не видели смысла обращаться за помощью к властям. Если даже нет подозрения, кто тебя обокрал, то чиновники и подавно разбираться не будут.</p><p></p><p>Наконец, показательно, что из пятидесяти девяти дошедших до нас эдиктов префектов римского Египта двадцать найдены в Оксиринхе. Это означает, что экспертно-правовые заключения высшего в провинции должностного лица широко распространялись по периферийным городам и, вероятно, вывешивались для всеобщего ознакомления. Впрочем, слово «всеобщее» в данном контексте лучше взять в кавычки, если учесть, что уровень грамотности местного населения нам неизвестен. Да и к тому же публиковались эти эдикты на греческом языке, так что и многие образованные египтяне вполне могли их не понимать.</p><p></p><p>К интерпретации приводимых здесь цифр следует подходить с предельной осторожностью. Порядок рассмотрения, содержание и авторство обращений к исполнявшим судебные функции властям отражают лишь характер проблем, с которыми сталкивалось население, но никак не частоту их возникновения и не социальный профиль преступных элементов. Невозможно также и экстраполировать эти дошедшие до нас увлекательные провинциальные дела на всю империю в целом. Ведь Египет был страной, уникальной во всех отношениях. Так можно ли сделать хотя бы некие гипотетические выводы относительно степени распространенности воровства на всей территории Римской империи? Начнем с того, что римских историков (Тацита, Светония и прочих), как мы позже увидим, интересовали прежде всего преступления в верхах, с политической подоплекой, а не банальные уголовные хроники. В результате смещения фокуса внимания летописцев в сторону сенсационных разоблачений у читателя создается ложное впечатление, будто и обычных людей там изо дня в день преследовали коварные интриганы и подлые заговорщики. В реальности же здесь, как и везде, простой народ обычно рисковал стать жертвой прежде всего будничных преступлений — краж, ограблений, мошенничества, незаконного присвоения доли в наследстве и т. п. Богачи, вероятно, рисковали понести имущественный ущерб в результате подобных правонарушений в значительно меньшей степени, поскольку всё-таки имели охрану.</p><p></p><p>Есть серьезные основания подозревать, что в городах уровень преступности был выше, чем в сельской местности. Разросшийся до мегаполиса-миллионника Рим сделался самым лакомым куском для преступников всех мастей, так как здесь перед ними открывалась масса самых разнообразных возможностей. Не только в дни состязаний на колесницах, когда улицы города пустели (ипподром <em>Circus Maximus</em> [22] вмещал 250 тысяч ревущих болельщиков), но и в любой другой день, когда десятки тысяч горожан оставляли свою одежду, по сути, без присмотра в раздевалках римских бань, город сулил ворам богатую поживу. Большая часть преступлений происходит отнюдь не спонтанно, а требует от злоумышленников хотя бы первичного планирования. В Риме же любые затраты умственных и физических сил на подготовку преступления гарантированно окупались сторицей.</p></blockquote><p></p>
[QUOTE="Маруся, post: 679255, member: 1"] ВОРОВСТВО В РИМСКОЙ ИМПЕРИИ: КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ СТАТИСТИКА Невзирая на все недостатки, система петиционных жалоб позволяет нам составить на примере Египта некое представление о степени проникновения закона в обыденную провинциальную жизнь. Мы видим, что процедура урегулирования споров на местах была достаточна хорошо проработана — и у потерпевшей стороны имелся весьма широкий выбор разных вариантов решения проблемы. Можно было просто смириться с потерей имущества или же попытаться его вернуть, а уж какими именно средствами — уговорами или угрозами, подачей прошений или судебных исков, — зависело от обстоятельств. Самое главное, что каждый собственник жил «под сенью права», то есть всегда памятовал о наличии у него законных оснований и возможностей для взыскания украденного имущества с похитителей. Но вот что особенно интересно в этих прошениях: они позволяют нам составить базовые представления о криминальной статистике той эпохи. Из 182 петиций, найденных археологами на месте египетского города Оксиринх эпохи римского владычества, семьдесят четыре (41%) содержат жалобы на разного рода уголовно наказуемые (в современном представлении) деяния, включая оскорбление действием, мошенничество, вымогательство и хищение имущества, а еще тридцать три (18%) касаются семейных споров, преимущественно из-за раздела наследства. Архив папирусов из раскопок на месте города Тебтунис содержит полную подборку документов, рассмотренных чиновниками за шестнадцать месяцев подряд в 45–46 годах (то есть в эпоху правления Клавдия). Из 1048 записей, однако, лишь семьдесят (6,7%) приходится на жалобы населения. Отсюда видно, что при достаточно большом объеме юридического делопроизводства на местах рассмотрение ходатайств отнимало у чиновников весьма скромную часть рабочего времени. Петиции поступали от представителей различных слоев общества, а значит, обращение за помощью к властям и в те времена отнюдь не являлось прерогативой одних лишь состоятельных людей. Некоторые прошения и вовсе похожи на крик отчаяния людей, попавших в безвыходную ситуацию. Из 134 петиций с претензиями имущественного характера, обнаруженных в Оксиринхе, тридцать девять (29%) исходят от женщин. Женщины часто владели собственностью, отписанной мужем или полученной в наследство от родителей, и нередко оказывались в роли беззащитных жертв чьей-либо беспринципности. «Я немощная вдова», — пытается разжалобить чиновников одна из обобранных. Но даже и при вынесении решения в их пользу никаких механизмов, обеспечивающих исполнение чиновничьих рескриптов, женщинам (как и мужчинам) не предлагалось. В другом папирусе конца III века находим историю тяжбы племянницы с дядей, присвоившим всё имущество ее отца (своего брата) после того, как тот скончался, не оставив завещания. «Я несколько раз на него в суд подавала, — жалуется обездоленная, — но он всё так же надо мною только издевается» [I](P. Oxy.[/I] 17.2133). В жалобах по поводу краж поразительно, насколько часто потерпевшим доподлинно известно, кто именно их обворовал. Лишь в тридцати четырех из девяноста шести дошедших до нас египетских жалоб римской и ранневизантийской эпохи речь идет о неустановленных злоумышленниках. По большей же части в воровстве обвиняют знакомых или даже родственников. Тем не менее у нас нет оснований заключать, что большинство краж в римской провинции Египет совершалось родными и близкими потерпевших. Вполне возможно, что жертвы неизвестных им лиц просто не видели смысла обращаться за помощью к властям. Если даже нет подозрения, кто тебя обокрал, то чиновники и подавно разбираться не будут. Наконец, показательно, что из пятидесяти девяти дошедших до нас эдиктов префектов римского Египта двадцать найдены в Оксиринхе. Это означает, что экспертно-правовые заключения высшего в провинции должностного лица широко распространялись по периферийным городам и, вероятно, вывешивались для всеобщего ознакомления. Впрочем, слово «всеобщее» в данном контексте лучше взять в кавычки, если учесть, что уровень грамотности местного населения нам неизвестен. Да и к тому же публиковались эти эдикты на греческом языке, так что и многие образованные египтяне вполне могли их не понимать. К интерпретации приводимых здесь цифр следует подходить с предельной осторожностью. Порядок рассмотрения, содержание и авторство обращений к исполнявшим судебные функции властям отражают лишь характер проблем, с которыми сталкивалось население, но никак не частоту их возникновения и не социальный профиль преступных элементов. Невозможно также и экстраполировать эти дошедшие до нас увлекательные провинциальные дела на всю империю в целом. Ведь Египет был страной, уникальной во всех отношениях. Так можно ли сделать хотя бы некие гипотетические выводы относительно степени распространенности воровства на всей территории Римской империи? Начнем с того, что римских историков (Тацита, Светония и прочих), как мы позже увидим, интересовали прежде всего преступления в верхах, с политической подоплекой, а не банальные уголовные хроники. В результате смещения фокуса внимания летописцев в сторону сенсационных разоблачений у читателя создается ложное впечатление, будто и обычных людей там изо дня в день преследовали коварные интриганы и подлые заговорщики. В реальности же здесь, как и везде, простой народ обычно рисковал стать жертвой прежде всего будничных преступлений — краж, ограблений, мошенничества, незаконного присвоения доли в наследстве и т. п. Богачи, вероятно, рисковали понести имущественный ущерб в результате подобных правонарушений в значительно меньшей степени, поскольку всё-таки имели охрану. Есть серьезные основания подозревать, что в городах уровень преступности был выше, чем в сельской местности. Разросшийся до мегаполиса-миллионника Рим сделался самым лакомым куском для преступников всех мастей, так как здесь перед ними открывалась масса самых разнообразных возможностей. Не только в дни состязаний на колесницах, когда улицы города пустели (ипподром [I]Circus Maximus[/I] [22] вмещал 250 тысяч ревущих болельщиков), но и в любой другой день, когда десятки тысяч горожан оставляли свою одежду, по сути, без присмотра в раздевалках римских бань, город сулил ворам богатую поживу. Большая часть преступлений происходит отнюдь не спонтанно, а требует от злоумышленников хотя бы первичного планирования. В Риме же любые затраты умственных и физических сил на подготовку преступления гарантированно окупались сторицей. [/QUOTE]
Вставить цитаты…
Ответить
Главная
Форумы
РАЗДЕЛ ДОСУГА С БАНЕЙ
Библиотека
Д. Тонер "Бесславие: Преступный Древний Рим"