Меню
Главная
Форумы
Новые сообщения
Поиск сообщений
Пользователи
Зарегистрированные пользователи
Текущие посетители
Наш YouTube
Наш РЦ в Москве
Пожертвования
Вход
Регистрация
Что нового?
Поиск
Поиск
Искать только в заголовках
От:
Новые сообщения
Поиск сообщений
Меню
Главная
Форумы
РАЗДЕЛ ДОСУГА С БАНЕЙ
Библиотека
Роббинс "Камень для Дэнни Фишера"
JavaScript отключён. Чтобы полноценно использовать наш сайт, включите JavaScript в своём браузере.
Вы используете устаревший браузер. Этот и другие сайты могут отображаться в нём некорректно.
Вам необходимо обновить браузер или попробовать использовать
другой
.
Ответить в теме
Сообщение
<blockquote data-quote="Маруся" data-source="post: 387244" data-attributes="member: 1"><p><span style="font-size: 12px"><strong>Глава 4</strong></span></p><p>Отец вышел к завтраку, когда мы уже поели. Я взглянул на его хмурое лицо с глубоко запавшими от постоянного недосыпания глазами. Вокруг крупного рта и на лбу залегли глубокие морщины. Это уже не от усталости, а от постоянной тревоги. Мне вдруг стало бесконечно жаль его, жаль себя, что у меня такой отец.</p><p></p><p>— Садись сюда, папа. Я уже поел, — быстро встал я, уступая самое удобное место у окна.</p><p></p><p>Он тяжело опустился на стул и с благодарностью поглядел на меня.</p><p></p><p>— Спасибо, сын, за ужин. Я был занят и не заметил, когда ты приходил.</p><p></p><p>— Да, продавец так и сказал мне, — проговорил я, щадя его чувства.</p><p></p><p>Мама поставила перед отцом тарелку с овсянкой.</p><p></p><p>— Что ты встал так рано, Гарри? — спросила она. — Поспал бы еще…</p><p></p><p>— Кто же спит, когда на дворе светло? — раздраженно откликнулся он, помолчал, потом добавил спокойно: — Никак не привыкну работать по ночам, а спать днем.</p><p></p><p>— Но тебе же нужно отдыхать, — возразила мама.</p><p></p><p>Отец взял ложку, лениво поковырял кашу и недовольно отодвинул от себя тарелку. По утрам у него не было аппетита.</p><p></p><p>— Что-то не хочется… Дай мне кофе, Мери, — устало попросил он.</p><p></p><p>Мама поставила перед ним большую чашку кофе.</p><p></p><p>— Что, опять было много работы?</p><p></p><p>— Да уж!.. С этим Гольдом не соскучишься, — ответил он, не поднимая глаз. Потом вдруг быстро взглянул на меня. В его больных глазах мелькнуло любопытство. Я сделал безразличное лицо: ничего я в аптеке не видел и не слышал…</p><p></p><p>— А кто он такой, этот мистер Гольд? — как бы невзначай спросил я.</p><p></p><p>Отец встревоженно вгляделся в меня.</p><p></p><p>— Почему ты спрашиваешь?</p><p></p><p>— Так, интересно…</p><p></p><p>Подумав немного, отец сказал, тщательно подбирая слова:</p><p></p><p>— В общем-то, он неплохой человек. Только нервный очень. Да и забот у него…</p><p></p><p>Отец замолчал, а я положил в рот еще одну ложку овсянки. Его ответ озадачил меня.</p><p></p><p>— Тебе нравится с ним работать, папа? — так же равнодушно спросил я.</p><p></p><p>На мгновение наши взгляды встретились, он поспешно отвел глаза.</p><p></p><p>— Работа есть работа, — прозвучал его ответ.</p><p></p><p>— А как он стал управляющим? — не унимался я.</p><p></p><p>— Его предшественник серьезно заболел и вынужден был уйти. А до моего прихода Гольд был единственным дипломированным фармацевтом.</p><p></p><p>Я с интересом взглянул на отца: так вот оно что…</p><p></p><p>— Значит, для того чтобы повысили тебя, ему надо серьезно заболеть?</p><p></p><p>Папа сдержанно рассмеялся.</p><p></p><p>— Я не желаю ему ничего плохого, но если с ним что-нибудь случится, то, думаю, директор может повысить меня. Я у него на хорошем счету.</p><p></p><p>— А директор — это кто?</p><p></p><p>— Он осуществляет общее руководство группой аптекарских магазинов, он — человек из главной конторы.</p><p></p><p>— Значит, он — начальник мистера Гольда?</p><p></p><p>— Да, — отец с улыбкой, такой редкой в последнее время на его лице, посмотрел на меня. — Что-то, Дэнни, ты задаешь слишком много вопросов. Не собираешься ли ты подработать этим летом в одной из наших аптек?</p><p></p><p>— Возможно, — ответил я и встал из-за стола.</p><p></p><p>— Так ты больше не поедешь с мистером Готкинсом в пансионат?</p><p></p><p>— Пока не знаю, папа, — пожал я плечами. — От него давно не было никаких известий.</p><p></p><p>Отец невольно затронул мое больное место. Если бы Сэм хотел взять меня к себе на работу, он бы давно уже нашел меня. Догадаться о причине его молчания было нетрудно: видно, то, что произошло между мной и миссис Шиндлер прошлым летом, ранило его гораздо глубже, чем это он пытался показать.</p><p></p><p>— А почему бы тебе не написать ему? — спросила мама.</p><p></p><p>— Но куда? — обернулся я к ней. — Я даже не знаю, где он сейчас. Ведь он постоянно в разъездах. Единственное, что мне известно наверняка, — это то, что он серьезно занимается бизнесом.</p><p></p><p>Ведь не мог я открыть им истинную причину моего нежелания обращаться к Сэму!</p><p></p><p>В этот момент в кухню влетела Мими.</p><p></p><p>— Ой, мамочка, опаздываю! — чмокнула она маму в щеку. — Мне только кофе и как можно быстрее!</p><p></p><p>Мать осуждающе покачала головой.</p><p></p><p>— Прямо не знаю, что с тобой творится… Ведь можно вовремя встать, чтобы нормально позавтракать.</p><p></p><p>— А я вот знаю, — ухмыльнулся я. — У Мими появился жених.</p><p></p><p>Отец с интересом посмотрел на Мими.</p><p></p><p>— Хороший парень, дочка?</p><p></p><p>— Один слюнтяй из ее конторы, — опередил я ее.</p><p></p><p>Мими чуть не выцарапала мне глаза.</p><p></p><p>— А ты заткнись, идиот! — взвилась она. — Во всяком случае, он занимается делом и честно зарабатывает себе на жизнь, не то что ты и твои дружки — толчетесь целый день у магазинов, надеясь подцепить что плохо лежит, да деретесь… Джордж — порядочный человек, а не уличный бродяга…</p><p></p><p>— Мими, сейчас же прекрати обзывать своего брата! Это… нехорошо! — вмешалась мать.</p><p></p><p>— Ах, это, значит, нехорошо! — Мими обернулась к ней. Сейчас она почти кричала. — А кто он такой, что все вокруг него ходят на цыпочках? Тоже мне — король! Только и слышишь: Дэнни это, Дэнни то… Когда ему надо было поменять школу, так из этого целую трагедию устроили. А когда я перешла из одной школы в другую, на это никто не обратил внимания. Он хоть раз пытался подработать после школы, как это делают другие? А ведь он знает, как мы нуждаемся, и даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь семье. И все молчат, все боятся потревожить его, оскорбить его чувства. Вот он и болтается целый день у кондитерской с такими же ублюдками, а домой приходит лишь затем, чтобы поспать и пожрать. Он дармоед и лоботряс, давно пора сказать ему это.</p><p></p><p>— Мириам, замолчи! — прикрикнул отец. — Ты несправедлива. Последние три года каждое лето Дэнни приносил домой по полтысячи долларов, а до недавнего времени еще и работал в магазине после школы.</p><p></p><p>— Вот и пусть работает, если он мужчина, — со слезами на глазах выпалила Мими и выбежала из кухни.</p><p></p><p>Отец огорченно посмотрел на меня и вздохнул. Мама тоже не спускала с меня встревоженных глаз. Они ждали, что я скажу. Но мне сообщить им было нечего…</p><p></p><p>Наконец отец откашлялся и примирительно произнес:</p><p></p><p>— Она просто рассердилась на тебя за то, что ты обидел ее парня… Хотя кое в чем она права. — Я сжал зубы. — Эти парни у кондитерской… они действительно тебе не компания, Дэнни.</p><p></p><p>— А я не выбирал ни их, ни этот вонючий район. Мы переехали сюда не из-за меня. Что же мне, сидеть дома только потому, что Мими не нравятся мои друзья? Извините, но других у меня нет!</p><p></p><p>— Но почему? Ведь в твоем классе есть очень приличные ребята.</p><p></p><p>Разговаривать с отцом было бесполезно. Он никогда меня не поймет; отчуждение, которое охватило меня в день переезда, еще более усилилось. Пропасть между нами росла, и я не видел, как ее преодолеть. Впрочем, я и не хотел.</p><p></p><p>— У меня нет друзей, — отрезал я, чтобы закончить этот бесполезный разговор.</p><p></p><p>— Но что-то ведь можно сделать? — настаивал отец. — Должен быть какой-то выход?</p><p></p><p>Я помотал головой и жестко сказал:</p><p></p><p>— Я ничего не могу изменить, отец, а ты можешь.</p><p></p><p>— Но что я могу?</p><p></p><p>— Да… Что папа может сделать? — эхом отозвалась мама.</p><p></p><p>— Вернуть мне дом, — раздельно произнес я. — Ты потерял его, ты и верни. Тогда, может быть, все встанет на свои места.</p><p></p><p>Я видел, как потемнели глаза у отца. Но теперь я его ни капли не жалел. Я молча вышел из квартиры.</p><p></p><p></p><p>Она сразу же заметила меня, как только я появился в дверях кафетерия. На ее лице вспыхнула радостная улыбка, она быстро повернулась к зеркалу и пригладила свои пышные волнистые волосы.</p><p></p><p>— Салют, Дэнни, — смущенно прошептала она.</p><p></p><p>Я заметил, как краска заливает ее шею и лицо, и успокаивающе улыбнулся ей. Все-таки она была очень хорошенькая.</p><p></p><p>— Привет, Нелли! Ну как, твой отец не убил тебя?</p><p></p><p>— Нет, Дэнни, ты же видишь… — Тут она подняла голову, и выражение ее лица изменилось.</p><p></p><p>В зеркало я заметил приближающегося к нам управляющего кафетерием.</p><p></p><p>— Так вам шоколадный, сэр? — деловито бросила Нелли. — Одну минуточку…</p><p></p><p>Управляющий прошел мимо, даже не взглянув на нас. Нелли облегченно вздохнула и поставила стакан передо мной.</p><p></p><p>— У тебя такие светлые волосы, Дэнни, — улыбнулась она мне, — почти белые. Ты мне сегодня снился…</p><p></p><p>— Надеюсь, в потребном виде? — спросил я, пробуя коктейль.</p><p></p><p>Она кивнула, чему-то улыбнувшись.</p><p></p><p>— А ты думал обо мне?</p><p></p><p>— Немножко, — признался я.</p><p></p><p>— Я хочу, чтобы ты думал обо мне, — быстро выговорила она.</p><p></p><p>Я не мог отвести глаз от ее лица. Сегодня она почти не накрасилась и выглядела гораздо моложе… Она начала краснеть под моим взглядом.</p><p></p><p>— Ты встретишь меня сегодня вечером? — спросила она.</p><p></p><p>— В том же месте.</p><p></p><p>Снова показался управляющий.</p><p></p><p>— С вас десять центов, — сухо выговорила Нелли.</p><p></p><p>Десятицентовик перекочевал из моей руки в ее теплую ладонь, потом в кассу. Управляющий ушел, и Нелли прошептала:</p><p></p><p>— В девять часов…</p><p></p><p>Я допил коктейль и вышел из магазина.</p><p></p><p></p><p>Втроем мы шли по Деланси-стрит. Солли внимательно слушал наш разговор со Спитом. У аптеки мы остановились.</p><p></p><p>— Это здесь…</p><p></p><p>— Так ведь тут работает твой старик, — удивленно произнес Спит.</p><p></p><p>Теперь настала моя очередь удивляться, — он знал слишком много, об этом стоило подумать.</p><p></p><p>— Ну и что? — спросил я.</p><p></p><p>— А что, если он разузнает, чьих это рук дело?</p><p></p><p>— Откуда он может узнать? — откликнулся я. — Они вообще обо мне не думают. А тебе больше нравится сшибать по пятнадцать центов или чего-нибудь еще хочется?</p><p></p><p>— Дэнни прав, — вставил Солли, — хватит мелочиться. Я за это берусь.</p><p></p><p>Я взглянул на него благодарно. Мы отошли к углу И снова остановились. Здесь Спит решился:</p><p></p><p>— Ладно… Я тоже с вами…</p><p></p><p>Я облегченно улыбнулся и поощрительно похлопал Спита по плечу.</p><p></p><p>— Молодец… Я знал, что на тебя можно положиться. А теперь слушайте мой план.</p><p></p><p><span style="font-size: 12px"><strong>Глава 5</strong></span></p><p>На улице моросило. Прижавшись друг к другу, мы с Нелли стояли в подъезде многоэтажки… Мы привыкли к этому укромному местечку и считали его своим, так что, когда кто-нибудь подходил к «нашему дому», мы готовы были гнать его, как непрошеного гостя.</p><p></p><p>— Скоро июнь, — проговорила Нелли. Голос ее, казалось, плыл в ночной темноте.</p><p></p><p>— Да, май кончается…</p><p></p><p>— Дэнни, я знаю тебя всего три недели, а кажется — будто вечность.</p><p></p><p>Я чувствовал то же самое, мне было хорошо и покойно рядом с нею. Словно я опять был дома.</p><p></p><p>— Ты еще любишь меня? — поддразнил я ее.</p><p></p><p>— Как это «еще»? — недоуменно переспросила она. — Я с ума схожу без тебя. Я люблю тебя, Дэнни! Так люблю, что иногда самой страшно становится.</p><p></p><p>— Я тоже люблю тебя, — прошептал я, прижимая свои губы к ее.</p><p></p><p>Она обняла меня и вскрикнула:</p><p></p><p>— Дэнни! Как бы я хотела, чтобы мы могли пожениться!</p><p></p><p>Мысль эта показалась мне настолько странной, что я не удержался от улыбки. Нелли тут же обиженно отстранилась:</p><p></p><p>— Ты смеешься надо мной?!</p><p></p><p>— Нет, милая, нет! Просто я на мгновение представил себе лицо твоего отца, когда мы вдруг сообщим ему о нашем решении.</p><p></p><p>Она опять положила голову мне на грудь.</p><p></p><p>— А кто будет слушать его, после того как мы поженимся?</p><p></p><p>Я опять поцеловал ее и обнял. Я почувствовал, как она дрожит в моих руках.</p><p></p><p>— Держи меня крепче, Дэнни! — вскрикнула Она задыхаясь. — Крепче, Дэнни, крепче… Я так люблю, когда ты меня обнимаешь, я так люблю твои руки. И пусть говорят, что это грех!</p><p></p><p>— Грех? — непонимающе спросил я. — Кто говорит, что любить — это грех?</p><p></p><p>— Я и вправду ничего не боюсь, Дэнни! — Нелли крепко взяла меня за руку… — Даже если отец Келли говорит, что надо бояться. Я готова вынести любую кару Господа, лишь бы ты был со мной!</p><p></p><p>— Какое дело отцу Келли до нас? — я впервые вспомнил, что она католичка.</p><p></p><p>— Я не должна была бы тебе это говорить, — прошептала Нелли, — но каждую неделю после исповеди он читает мне нотации за тебя.</p><p></p><p>— Ты ему рассказала о нас? — спросил я изумленно. — И что он сказал тебе?</p><p></p><p>— Он говорит, что это грех, что я должна немедленно прекратить встречаться с тобой… Говорит, что даже издали любить тебя — это грех, потому что ты не католик.</p><p></p><p>— Ну и что?</p><p></p><p>— Отец Келли говорит, что ни одна церковь не примет нас, поэтому я должна бросить тебя и найти парня-католика.</p><p></p><p>— Вот же выродок! — разозлился я. — А что, если он расскажет все твоим предкам?</p><p></p><p>— Да что ты?! — ее удивление было искренним. — Он никогда не сделает ничего подобного. То, что люди говорят ему, предназначено только Богу. Ты что, не знаешь об этом?</p><p></p><p>— Нет, — признался я, — мне мало что известно о католиках… Слушай, Нелли, а что отец Келли делает после того, как ты рассказываешь о нас?</p><p></p><p>— Он говорит, чтобы я молила о прощении и каялась перед Девой Марией… После этого — все в порядке.</p><p></p><p>— И он не наказывает тебя?</p><p></p><p>— Дэнни! — озадаченно посмотрела она на меня. — Ты совсем ничего не понимаешь! Отец Келли рассказывает, где ты прав, где не прав, чтобы тебе стало стыдно. Если ты чувствуешь свою вину — значит, ты уже наказан.</p><p></p><p>— И ты чувствуешь себя виноватой? — рассмеялся я.</p><p></p><p>— Нет, — печально произнесла она. — Я не чувствую за собой никакой вины. Вот это-то и плохо, очень плохо. Я, наверное, никогда не получу прощения…</p><p></p><p>Самое странное, что она действительно переживала из-за всего этого. Я рассмеялся облегченно:</p><p></p><p>— Не бери в голову, малыш! Все будет хорошо, все будет правильно, если только мы не будем расставаться друг с другом, если мы будем любить друг друга.</p><p></p><p>Я наклонился, чтобы поцеловать ее, но вдруг послышались шаги. Мы поспешно отпрянули друг от друга. Мимо прошел, не оглядываясь, мужчина. Я посмотрел на часы.</p><p></p><p>— Ничего себе! Уже двенадцатый час, твой отец сойдет с ума!</p><p></p><p>— Мне так не хочется уходить, Дэнни, — улыбнулась она. — Я бы стояла с тобой всю жизнь!</p><p></p><p>Мне тоже не хотелось с ней расставаться, но на сегодняшнюю ночь у меня было назначено еще одно дело. Спит и Солли уже ждали меня возле аптеки.</p><p></p><p>— Надо идти, любимая, мы же еще не поженились!</p><p></p><p>— Хорошо, милый. До завтрашнего вечера?</p><p></p><p>— Да, как обычно — в девять.</p><p></p><p>У дверей своего дома она обернулась и помахала мне рукой.</p><p></p><p>Я тоже прощально поднял руку, но она уже скрылась в темном проеме.</p><p></p><p></p><p>Солли стоял на углу, напротив аптеки.</p><p></p><p>— Где Спит? — спросил я.</p><p></p><p>Солли махнул рукой в сторону; приглядевшись, я увидел в тусклом свете фонаря фигуру Спита. Отсюда очень хорошо было видно, что делается в аптеке. Мистер Гольд опять что-то выговаривал отцу, тот стоял, понуро опустив голову.</p><p></p><p>— Надеюсь, моему старику не придется провожать его, — бросил я Солли. — А то опять придется все отложить.</p><p></p><p>Мой отец иногда провожал своего шефа до банка. Из-за этого уже дважды все срывалось.</p><p></p><p>— Посмотрим, — отозвался Солли.</p><p></p><p>Я взглянул на него. С ним все было в порядке — как всегда, немногословен, глаза пустые. За стеклом витрины мистер Гольд продолжал распекать отца. Папа стоял, смиренно слушая, униженно сгорбившись. Он заслужил это. Говорю это с полным основанием. А мистер Гольд не будет много болтать после нашей встречи с ним.</p><p></p><p>Солли дернул меня за рукав:</p><p></p><p>— Кажется, он собирается выходить.</p><p></p><p>Я вытянул шею, чтобы увидеть, что делается внутри аптеки. Гольд подошел к журналу заявок и ткнул в него пальцем. Он что-то опять сердито сказал отцу, который в ответ лишь молча кивнул головой. Круто повернувшись, Гольд направился к выходу.</p><p></p><p>— Ты все запомнил, что я тебе сказал? — спросил я Солли.</p><p></p><p>— Да, — кивнул Солли.</p><p></p><p>— Прекрасно. — Голос у меня вдруг перехватило. — Давай шланг.</p><p></p><p>Солли протянул мне кусок шланга с толстой свинцовой прокладкой внутри. Я спрятал его под куртку и медленно перешел на другую сторону улицы. Спит, как и было задумано, тоже двинулся вслед за мной. Мы сделали крюк и теперь шли навстречу мистеру Гольду, за которым следил Солли.</p><p></p><p>Вот и Хаустон-стрит. Здесь. Мне на мгновение стало страшно, и я пожалел, что затеял все это. Но тут вспомнилось, как Гольд разговаривал с моим отцом.</p><p></p><p>— Дальше я сам! — Мой голос странно громко прозвучал в темноте.</p><p></p><p>— Удачи! — усмехнулся Спит.</p><p></p><p>Я ткнул его под ребра и попытался улыбнуться. Тут же он растворился в ночи, а я затаился в подворотне, откуда улица хорошо просматривалась. Вытащил шланг и несколько раз ударил им по ладони. Руки от волнения вспотели, я вытер их о штаны.</p><p></p><p>Эти несколько минут ожидания показались мне вечностью. Чтобы успокоиться, я еще раз проиграл в уме всю операцию. Все было настолько просто, что осечки не могло быть. Солли должен идти в десятке метров за Гольдом и просматривать улицу впереди, Спит идет навстречу и следит за тем, чтобы не появилось прохожих сзади. В случае малейшей опасности они мне свистнут, и я пропущу Гольда. Все просто, даже слишком просто. Это-то меня и настораживало.</p><p></p><p>Наконец послышались шаркающие шаги. Это был Спит. Его походку невозможно спутать ни с какой другой. И тут я ощутил необыкновенное спокойствие. Пути назад не было. Я опустил шланг и весь напрягся, готовый ринуться вперед по первому сигналу.</p><p></p><p>Спит, как и было условлено, поднес руку к щеке. Я сделал несколько быстрых шагов вперед и отчетливо увидел перед собой фигуру Гольда. Мой удар был быстр и точен. Раздался глухой звук, и тут же Спит подхватил падающего Гольда и оттащил его к стене дома, в темноту.</p><p></p><p>Гольд лежал неподвижно и не подавал признаков жизни. Спит испуганно наклонился над ним и в ужасе прошептал:</p><p></p><p>— Ты, кажется, убил его!</p><p></p><p>Сердце мое сжалось и провалилось куда-то. Я опустился на одно колено и сунул руку за пазуху Гольда. Аптекарь был жив. На голове тоже не было ни ссадин, ни крови, мне все удалось отлично, будто я всю жизнь только этим и занимался. Над ухом раздался торопливый голос Солли:</p><p></p><p>— Кончай с ним нянчиться! Забирай деньги и смываемся!</p><p></p><p>Он был прав. Я быстро ощупал карманы Гольда и вытащил мешок с деньгами. Спит что-то снимал с запястья Гольда.</p><p></p><p>— Что ты делаешь, кретин? — прошипел я.</p><p></p><p>— Часы… Верных двадцать монет!</p><p></p><p>Я резко ударил его по руке. Теперь я полностью владел собой.</p><p></p><p>— Идиот! Оставь сейчас же. Ты хочешь, чтобы первый же легавый указал на тебя пальцем, как только ты наденешь их?</p><p></p><p>Спит ворча поднялся на ноги. Я опять пощупал сердце Гольда. Оно билось ровно.</p><p></p><p>— О’кей, ребята, сматываемся!</p><p></p><p>Но прежде чем я успел сделать шаг, очнувшийся Гольд схватил меня за лодыжку и завопил:</p><p></p><p>— На помощь! Полиция! Грабят!</p><p></p><p>Спит и Солли тут же сорвались с места, а я, остолбенев, смотрел вниз на мистера Гольда, который двумя руками ухватился за мою ногу и истошно кричал, не открывая глаз. Спит и Солли уже заворачивали за угол. Паника охватила меня. Я попытался сделать шаг — и не мог: страх парализовал волю. И тут я увидел, как кто-то выскочил из закусочной Катуа и бросился к нам.</p><p></p><p>Я бешено рванулся и наугад ударил тяжелым ботинком по рукам Гольда. Раздался противный треск. Аптекарь взвыл от боли, и я освободился. Теперь я бежал, а вслед мне неслись вопли и проклятия. Темный переулок позади меня вдруг ожил голосами спешащих к месту происшествия людей, но я уже был далеко впереди — на Стэнтон-стрит. Бежать дальше было незачем. Неожиданно пришло в голову вернуться. Вернуться и узнать, что там творится. Сделав небольшой круг, я спокойно направился к собравшейся толпе. Протиснувшись между любопытными, я увидел полицейских, склонившихся над сидящим на земле Гольдом, который со стоном нянчил руку.</p><p></p><p>— Что тут случилось? — спросил я соседа.</p><p></p><p>— Кого-то опять ограбили, — ответил тот, не поворачивая головы.</p><p></p><p>Я пробрался поближе к мистеру Гольду. Он что-то жалобно рассказывал полицейскому. Прислушавшись, я с трудом разобрал:</p><p></p><p>— Откуда я знаю, кто это был… Говорю вам, я потерял сознание… Ну сколько можно повторять одно и то же. Вызовите врача. Подонок сломал мне руку.</p><p></p><p>Толпа начала понемногу рассасываться. Вместе со всеми я отошел от потерпевшего и направился домой. В своей комнате, снимая штаны, я вспомнил о деньгах. Застегнув снова штаны, я отправился в туалет, вспорол мешок перочинным ножом и пересчитал добычу. Это было целое состояние! Сто тридцать пять долларов! Деньги я засунул в карман, а мешок протолкнул в вентиляционный люк, который никогда не чистился. Мешок благополучно прошуршал вниз, а я вернулся в свою комнату, разделся и заснул.</p><p></p><p><span style="font-size: 12px"><strong>Глава 6</strong></span></p><p>Меня настойчиво трясли за плечо. Я попытался освободиться из цепких рук. Ну почему полицейские не оставят меня в покое?! Всю ночь они гонялись за мной, и за ними вприпрыжку бегал кругленький мистер Гольд и злорадно визжал: «Ага! Попался!»</p><p></p><p>— Дэнни, проснись! Да проснись же ты, — один и тот же голос твердил надо мной.</p><p></p><p>— Оставьте меня в покое, — пробормотал я, переворачиваясь на другой бок. Сквозь тягучий сон я слышу удаляющиеся шаги и снова куда-то проваливаюсь.</p><p></p><p>Я ждал сигнала. Вот Спит подносит руку к щеке, я подбегаю к выходящему из-за угла мистеру Гольду. Поднимаю руку с зажатым в ней тяжелым шлангом. Он медленно опускается на затылок Гольда, и вдруг тот резко оборачивается. На его белом, искаженном страхом лице зияет черный провал рта:</p><p></p><p>— A-а, это ты! Я знаю тебя! Ты — Дэнни Фишер!</p><p></p><p>Мой удар приходится ему прямо в лоб. Кровь заливает его лицо, он медленно падает.</p><p></p><p>— Нет! Нет! — кричу я, задыхаясь в подушке. Тут мягкая рука опускается мне на плечо, я подпрыгиваю на кровати — и вижу перед собой маму.</p><p></p><p>— Дэнни, что с тобой? — встревоженно спрашивает она. — Ты заболел?</p><p></p><p>Я вытираю липкий пот со лба и облегченно откидываюсь на подушку. Значит, все это был только сон.</p><p></p><p>— Все в порядке, мамочка, — говорю я, но озабоченное выражение не сходит с ее лица. Она кладет прохладную руку на мой лоб.</p><p></p><p>— Поспи еще, сынок, — нежно звучит ее голос. — Ты плакал и кричал всю ночь…</p><p></p><p></p><p>Когда я вновь открыл глаза, на улице вовсю сияло солнце. Я потянулся с наслаждением.</p><p></p><p>— Ну как? Тебе лучше, светлячок?</p><p></p><p>Я резко обернулся. Рядом сидела мама.</p><p></p><p>— Да, мама… Сам не знаю, что со мной было.</p><p></p><p>Хорошо, что она не пристает ко мне с расспросами.</p><p></p><p>— Попей чайку, сынок, — протянула она мне стакан.</p><p></p><p>Когда я вышел на кухню, на часах была половина третьего.</p><p></p><p>— А где отец? — спросил я.</p><p></p><p>— Его срочно вызвали в аптеку, — сказала мама, не поворачивая головы. — Что-то случилось с мистером Гольдом.</p><p></p><p>— А-а, — равнодушно протянул я, открывая входную дверь.</p><p></p><p>— Куда ты собрался? — встревоженно спросила мама. — Сегодня тебе лучше посидеть дома.</p><p></p><p>— Мне надо, ма. Я обещал встретиться с ребятами. Спит и Солли будут ждать меня.</p><p></p><p>— Увидишься со своими дружками в другой раз, — проворчала она. — Подождут, ничего не случится. Пойди и ляг в постель.</p><p></p><p>— Не могу, мама. Я обещал. И потом, немножко свежего воздуха — мне будет только лучше.</p><p></p><p>Не ожидая ответа, я хлопнул дверью и быстро сбежал по лестнице.</p><p></p><p>Спит и Солли уже маячили напротив моего дома. Заскочив за угол, я вручил каждому его долю. Солли быстро, не глядя, засунул деньги в карман, а Спит принялся пересчитывать.</p><p></p><p>— Всего лишь тридцать монет? — подозрительно протянул он.</p><p></p><p>Я смерил его холодным взглядом. Нет, все-таки давно пора указать ему его место.</p><p></p><p>— Скажи спасибо и за это. Всю работу сделал я, а вы наложили в штаны и сбежали!</p><p></p><p>Лицо Спита вытянулось.</p><p></p><p>— Я просто думал, Дэнни, что будет больше…</p><p></p><p>— Так что же ты не остался посчитать? — припер я его к стенке.</p><p></p><p>— О’кей, Дэнни… Я не в обиде, — пробормотал Спит и сгинул.</p><p></p><p>— Ты мне тоже хотел что-то сказать? — повернулся я к Солли.</p><p></p><p>— Нет, Дэнни, — толстая морда Солли расплылась в довольной улыбке, — у нас с тобой нет проблем.</p><p></p><p>Я улыбнулся ему в ответ и, положив руку на плечо, дружелюбно подтолкнул его.</p><p></p><p>— Давай проваливай, чудила, — почти ласково произнес я.</p><p></p><p></p><p>Мы сошли с троллейбуса, Нелли взяла меня за руку и вопросительно поглядела на меня.</p><p></p><p>— Куда мы идем?</p><p></p><p>— Скоро узнаешь, — ответил я, забавляясь ее нетерпением.</p><p></p><p>Мы виделись каждый день. Вот и сегодня я подождал, когда закроется кафетерий, и объявил, что хочу ей кое-что показать. Пока мы ехали на троллейбусе, меня так и подмывало рассказать ей, куда мы едем, но каждый раз, когда слова были готовы сорваться с моих губ, странная робость овладевала мною. Я боялся, что она не поймет и начнет смеяться надо мной. Но теперь, когда мы были уже на месте, отступать было поздно. Нелли с интересом осматривала этот неизвестный ей район Бруклина. Я указал ей на дом по ту сторону улицы. Некоторое время она напряженно всматривалась в темноту. Потом повернула ко мне недоуменное лицо.</p><p></p><p>— Ну и что? Это только пустой дом.</p><p></p><p>Я улыбнулся, довольный.</p><p></p><p>— Да, дом, — подтвердил я. — Красивый, правда?</p><p></p><p>Она, не понимая, вновь посмотрела туда, куда я указывал.</p><p></p><p>— Но ведь там никто не живет? — разочарованно проговорила Нелли.</p><p></p><p>— Да, там никто не живет, — откликнулся я, с любовью глядя на печальные темные окна моего дома. Сейчас я почти позабыл о Нелли. Мне мечталось, что теперь, когда отец получит место мистера Гольда, мы сможем вернуться домой.</p><p></p><p>— Так ты только ради этого тащил меня сюда ночью, Дэнни? — вернула она меня к реальности. — Смотреть на пустой дом?</p><p></p><p>— Это не просто пустой дом, Нелли. Это мой дом. Здесь прошли лучшие годы моей жизни. Возможно, очень скоро я вернусь сюда.</p><p></p><p>В ее глазах мелькнуло понимание. Она еще раз быстро взглянула на дом, потом на меня. Она поняла и разделила мою мечту.</p><p></p><p>— Он очень красивый, твой дом, Дэнни.</p><p></p><p>Я крепко сжал ее руку.</p><p></p><p>— Отец подарил мне его, когда мне исполнилось восемь, — пояснил я. — В первый же день я пошел гулять и свалился в яму. Там я нашел маленькую собачку. Только ночью отец с полицией вытащили меня оттуда… — Полной грудью вдохнул я свежий сладкий воздух родного дома и продолжил: — Карра погибла в день нашего переезда отсюда. Попала под машину на Стэнтон-стрит. Я похоронил ее здесь, в саду. Это — единственное место, где я был по-настоящему счастлив.</p><p></p><p>— Это — единственное место, где мы с тобой теперь можем быть счастливы, — напомнила Нелли. — Воспоминания о детстве — как самые сладкие сны. О, Дэнни! Я так рада, что ты вернешься домой.</p><p></p><p>Я так и думал, что моя любимая поймет меня. Я поднял ее руку и поцеловал ладонь.</p><p></p><p>— Спасибо тебе, милая. Теперь можно идти.</p><p></p><p>Я. уходил с легким сердцем, я верил, что скоро вернусь сюда.</p><p></p><p></p><p>Яркий электрический свет на кухне ослепил меня после ночной тьмы. Мама и отец недовольно рассматривали меня, стоящего в проеме двери.</p><p></p><p>— О, папа, ты сегодня рано, — сказал я, улыбаясь.</p><p></p><p>— А ты — слишком поздно, — зло отрезал он. — Где ты шлялся?</p><p></p><p>Я закрыл дверь и недоуменно уставился на отца. Почему-то он вел себя совсем не так, как я ожидал. Наверняка что-то стряслось. Может быть, Гольд узнал меня?</p><p></p><p>— Да здесь, неподалеку, — неопределенно ответил я, стараясь протянуть время.</p><p></p><p>Отец потерял самообладание и яростно выкрикнул:</p><p></p><p>— Неподалеку? Разве это ответ? Твоя мать полночи сходит с ума, гадая, где он, что с ним, а он, видите ли, тут, неподалеку… Где ты был? Отвечай!</p><p></p><p>Я упрямо сжал губы. Точно, что-то случилось.</p><p></p><p>— Я говорил маме, что со мной все в порядке, — наконец выдавил я из-себя.</p><p></p><p>— Тогда почему ты не пришел к ужину? Мать вся извелась. Может, ты где-нибудь валяешься мертвый на улице, а мы ничего не знаем!</p><p></p><p>— Извините, — уныло промямлил я. — Я не знал, что вы так беспокоитесь обо мне… Но мне же не пять лет.</p><p></p><p>— К черту извинения! — еще больше рассвирепел отец. — Отвечай, что у тебя за дела так поздно?</p><p></p><p>Я равнодушно посмотрел на него сверху вниз. Что-то объяснять ему было вообще бесполезно, а сейчас, когда он никого и ничего не слышал, кроме собственного крика, — тем более. Я повернулся и медленно побрел в свою комнату.</p><p></p><p>Вдруг отец грубо схватил меня за плечо и рывком развернул лицом к себе. В руке у него был широкий кожаный ремень, которым он угрожающе размахивал перед моим носом.</p><p></p><p>— Ты мне ответишь, гаденыш, — прошипел он сорвавшимся голосом, — где ты шлялся. Ты мне ответишь!</p><p></p><p>И тут же в воздухе просвистел ремень и обжег мне левую половину лица, так что из глаз посыпались искры; послышался короткий вскрик матери. Я потряс головой и, не веря, уставился на отца. До этого ни разу в жизни он не прикоснулся ко мне и пальцем.</p><p></p><p>— С меня хватит! — орал он. — Слышишь, хватит! Твоей заносчивости, твоих смешочков! Я научу тебя уважать своего отца!</p><p></p><p>Он снова замахнулся ремнем. В любую минуту я мог выхватить ремень у него, а самого скрутить… Обычно обиды я не прощал никому. Но сейчас я почему-то не двинулся, даже не уклонился от удара. Только сцепил зубы от боли.</p><p></p><p>Мама повисла у него на руке.</p><p></p><p>— Прекрати, Гарри! Ты убьешь его!</p><p></p><p>— Так ты скажешь, где ты шлялся?</p><p></p><p>Мне стало страшно, что отца вот-вот хватит удар.</p><p></p><p>— Я был в нашем доме, — устало выговорил я.</p><p></p><p>Рука с ремнем застыла в воздухе.</p><p></p><p>— В каком еще доме?</p><p></p><p>— В том, который ты подарил мне.</p><p></p><p>Отец сник и тяжело опустился в кресло.</p><p></p><p>— Я думал, что ты займешь место мистера Гольда, и мы сможем вернуть наш дом.</p><p></p><p>В комнате воцарилась мертвая тишина. Было слышно лишь тяжелое дыхание отца и тихие всхлипывания матери.</p><p></p><p>— Откуда у тебя эта бредовая идея? — бессильно произнес отец. — Позавчера Гольд сказал мне, что в конце месяца они закрываются. Магазин терпит постоянные убытки… К первому числу я опять останусь без работы.</p><p></p><p>Я не верил своим ушам. Этого не может быть! Скупые слезы потекли по моим щекам. Теперь мне все стало ясно. И гнев отца, и тревога мамы… На мгновение я почувствовал себя снова маленьким и уткнул лицо в мамино плечо. Все было напрасно: мечты, преступление… Сколько я еще буду оставаться ребенком? Сколько я, идиот, еще буду смотреть детские сны? Пора мне вернуться на грешную землю и трезво посмотреть на вещи.</p><p></p><p>Мне никогда не удастся вернуть свой дом, мне никогда не вернуть ушедшее детство.</p></blockquote><p></p>
[QUOTE="Маруся, post: 387244, member: 1"] [SIZE=3][B]Глава 4[/B][/SIZE] Отец вышел к завтраку, когда мы уже поели. Я взглянул на его хмурое лицо с глубоко запавшими от постоянного недосыпания глазами. Вокруг крупного рта и на лбу залегли глубокие морщины. Это уже не от усталости, а от постоянной тревоги. Мне вдруг стало бесконечно жаль его, жаль себя, что у меня такой отец. — Садись сюда, папа. Я уже поел, — быстро встал я, уступая самое удобное место у окна. Он тяжело опустился на стул и с благодарностью поглядел на меня. — Спасибо, сын, за ужин. Я был занят и не заметил, когда ты приходил. — Да, продавец так и сказал мне, — проговорил я, щадя его чувства. Мама поставила перед отцом тарелку с овсянкой. — Что ты встал так рано, Гарри? — спросила она. — Поспал бы еще… — Кто же спит, когда на дворе светло? — раздраженно откликнулся он, помолчал, потом добавил спокойно: — Никак не привыкну работать по ночам, а спать днем. — Но тебе же нужно отдыхать, — возразила мама. Отец взял ложку, лениво поковырял кашу и недовольно отодвинул от себя тарелку. По утрам у него не было аппетита. — Что-то не хочется… Дай мне кофе, Мери, — устало попросил он. Мама поставила перед ним большую чашку кофе. — Что, опять было много работы? — Да уж!.. С этим Гольдом не соскучишься, — ответил он, не поднимая глаз. Потом вдруг быстро взглянул на меня. В его больных глазах мелькнуло любопытство. Я сделал безразличное лицо: ничего я в аптеке не видел и не слышал… — А кто он такой, этот мистер Гольд? — как бы невзначай спросил я. Отец встревоженно вгляделся в меня. — Почему ты спрашиваешь? — Так, интересно… Подумав немного, отец сказал, тщательно подбирая слова: — В общем-то, он неплохой человек. Только нервный очень. Да и забот у него… Отец замолчал, а я положил в рот еще одну ложку овсянки. Его ответ озадачил меня. — Тебе нравится с ним работать, папа? — так же равнодушно спросил я. На мгновение наши взгляды встретились, он поспешно отвел глаза. — Работа есть работа, — прозвучал его ответ. — А как он стал управляющим? — не унимался я. — Его предшественник серьезно заболел и вынужден был уйти. А до моего прихода Гольд был единственным дипломированным фармацевтом. Я с интересом взглянул на отца: так вот оно что… — Значит, для того чтобы повысили тебя, ему надо серьезно заболеть? Папа сдержанно рассмеялся. — Я не желаю ему ничего плохого, но если с ним что-нибудь случится, то, думаю, директор может повысить меня. Я у него на хорошем счету. — А директор — это кто? — Он осуществляет общее руководство группой аптекарских магазинов, он — человек из главной конторы. — Значит, он — начальник мистера Гольда? — Да, — отец с улыбкой, такой редкой в последнее время на его лице, посмотрел на меня. — Что-то, Дэнни, ты задаешь слишком много вопросов. Не собираешься ли ты подработать этим летом в одной из наших аптек? — Возможно, — ответил я и встал из-за стола. — Так ты больше не поедешь с мистером Готкинсом в пансионат? — Пока не знаю, папа, — пожал я плечами. — От него давно не было никаких известий. Отец невольно затронул мое больное место. Если бы Сэм хотел взять меня к себе на работу, он бы давно уже нашел меня. Догадаться о причине его молчания было нетрудно: видно, то, что произошло между мной и миссис Шиндлер прошлым летом, ранило его гораздо глубже, чем это он пытался показать. — А почему бы тебе не написать ему? — спросила мама. — Но куда? — обернулся я к ней. — Я даже не знаю, где он сейчас. Ведь он постоянно в разъездах. Единственное, что мне известно наверняка, — это то, что он серьезно занимается бизнесом. Ведь не мог я открыть им истинную причину моего нежелания обращаться к Сэму! В этот момент в кухню влетела Мими. — Ой, мамочка, опаздываю! — чмокнула она маму в щеку. — Мне только кофе и как можно быстрее! Мать осуждающе покачала головой. — Прямо не знаю, что с тобой творится… Ведь можно вовремя встать, чтобы нормально позавтракать. — А я вот знаю, — ухмыльнулся я. — У Мими появился жених. Отец с интересом посмотрел на Мими. — Хороший парень, дочка? — Один слюнтяй из ее конторы, — опередил я ее. Мими чуть не выцарапала мне глаза. — А ты заткнись, идиот! — взвилась она. — Во всяком случае, он занимается делом и честно зарабатывает себе на жизнь, не то что ты и твои дружки — толчетесь целый день у магазинов, надеясь подцепить что плохо лежит, да деретесь… Джордж — порядочный человек, а не уличный бродяга… — Мими, сейчас же прекрати обзывать своего брата! Это… нехорошо! — вмешалась мать. — Ах, это, значит, нехорошо! — Мими обернулась к ней. Сейчас она почти кричала. — А кто он такой, что все вокруг него ходят на цыпочках? Тоже мне — король! Только и слышишь: Дэнни это, Дэнни то… Когда ему надо было поменять школу, так из этого целую трагедию устроили. А когда я перешла из одной школы в другую, на это никто не обратил внимания. Он хоть раз пытался подработать после школы, как это делают другие? А ведь он знает, как мы нуждаемся, и даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь семье. И все молчат, все боятся потревожить его, оскорбить его чувства. Вот он и болтается целый день у кондитерской с такими же ублюдками, а домой приходит лишь затем, чтобы поспать и пожрать. Он дармоед и лоботряс, давно пора сказать ему это. — Мириам, замолчи! — прикрикнул отец. — Ты несправедлива. Последние три года каждое лето Дэнни приносил домой по полтысячи долларов, а до недавнего времени еще и работал в магазине после школы. — Вот и пусть работает, если он мужчина, — со слезами на глазах выпалила Мими и выбежала из кухни. Отец огорченно посмотрел на меня и вздохнул. Мама тоже не спускала с меня встревоженных глаз. Они ждали, что я скажу. Но мне сообщить им было нечего… Наконец отец откашлялся и примирительно произнес: — Она просто рассердилась на тебя за то, что ты обидел ее парня… Хотя кое в чем она права. — Я сжал зубы. — Эти парни у кондитерской… они действительно тебе не компания, Дэнни. — А я не выбирал ни их, ни этот вонючий район. Мы переехали сюда не из-за меня. Что же мне, сидеть дома только потому, что Мими не нравятся мои друзья? Извините, но других у меня нет! — Но почему? Ведь в твоем классе есть очень приличные ребята. Разговаривать с отцом было бесполезно. Он никогда меня не поймет; отчуждение, которое охватило меня в день переезда, еще более усилилось. Пропасть между нами росла, и я не видел, как ее преодолеть. Впрочем, я и не хотел. — У меня нет друзей, — отрезал я, чтобы закончить этот бесполезный разговор. — Но что-то ведь можно сделать? — настаивал отец. — Должен быть какой-то выход? Я помотал головой и жестко сказал: — Я ничего не могу изменить, отец, а ты можешь. — Но что я могу? — Да… Что папа может сделать? — эхом отозвалась мама. — Вернуть мне дом, — раздельно произнес я. — Ты потерял его, ты и верни. Тогда, может быть, все встанет на свои места. Я видел, как потемнели глаза у отца. Но теперь я его ни капли не жалел. Я молча вышел из квартиры. Она сразу же заметила меня, как только я появился в дверях кафетерия. На ее лице вспыхнула радостная улыбка, она быстро повернулась к зеркалу и пригладила свои пышные волнистые волосы. — Салют, Дэнни, — смущенно прошептала она. Я заметил, как краска заливает ее шею и лицо, и успокаивающе улыбнулся ей. Все-таки она была очень хорошенькая. — Привет, Нелли! Ну как, твой отец не убил тебя? — Нет, Дэнни, ты же видишь… — Тут она подняла голову, и выражение ее лица изменилось. В зеркало я заметил приближающегося к нам управляющего кафетерием. — Так вам шоколадный, сэр? — деловито бросила Нелли. — Одну минуточку… Управляющий прошел мимо, даже не взглянув на нас. Нелли облегченно вздохнула и поставила стакан передо мной. — У тебя такие светлые волосы, Дэнни, — улыбнулась она мне, — почти белые. Ты мне сегодня снился… — Надеюсь, в потребном виде? — спросил я, пробуя коктейль. Она кивнула, чему-то улыбнувшись. — А ты думал обо мне? — Немножко, — признался я. — Я хочу, чтобы ты думал обо мне, — быстро выговорила она. Я не мог отвести глаз от ее лица. Сегодня она почти не накрасилась и выглядела гораздо моложе… Она начала краснеть под моим взглядом. — Ты встретишь меня сегодня вечером? — спросила она. — В том же месте. Снова показался управляющий. — С вас десять центов, — сухо выговорила Нелли. Десятицентовик перекочевал из моей руки в ее теплую ладонь, потом в кассу. Управляющий ушел, и Нелли прошептала: — В девять часов… Я допил коктейль и вышел из магазина. Втроем мы шли по Деланси-стрит. Солли внимательно слушал наш разговор со Спитом. У аптеки мы остановились. — Это здесь… — Так ведь тут работает твой старик, — удивленно произнес Спит. Теперь настала моя очередь удивляться, — он знал слишком много, об этом стоило подумать. — Ну и что? — спросил я. — А что, если он разузнает, чьих это рук дело? — Откуда он может узнать? — откликнулся я. — Они вообще обо мне не думают. А тебе больше нравится сшибать по пятнадцать центов или чего-нибудь еще хочется? — Дэнни прав, — вставил Солли, — хватит мелочиться. Я за это берусь. Я взглянул на него благодарно. Мы отошли к углу И снова остановились. Здесь Спит решился: — Ладно… Я тоже с вами… Я облегченно улыбнулся и поощрительно похлопал Спита по плечу. — Молодец… Я знал, что на тебя можно положиться. А теперь слушайте мой план. [SIZE=3][B]Глава 5[/B][/SIZE] На улице моросило. Прижавшись друг к другу, мы с Нелли стояли в подъезде многоэтажки… Мы привыкли к этому укромному местечку и считали его своим, так что, когда кто-нибудь подходил к «нашему дому», мы готовы были гнать его, как непрошеного гостя. — Скоро июнь, — проговорила Нелли. Голос ее, казалось, плыл в ночной темноте. — Да, май кончается… — Дэнни, я знаю тебя всего три недели, а кажется — будто вечность. Я чувствовал то же самое, мне было хорошо и покойно рядом с нею. Словно я опять был дома. — Ты еще любишь меня? — поддразнил я ее. — Как это «еще»? — недоуменно переспросила она. — Я с ума схожу без тебя. Я люблю тебя, Дэнни! Так люблю, что иногда самой страшно становится. — Я тоже люблю тебя, — прошептал я, прижимая свои губы к ее. Она обняла меня и вскрикнула: — Дэнни! Как бы я хотела, чтобы мы могли пожениться! Мысль эта показалась мне настолько странной, что я не удержался от улыбки. Нелли тут же обиженно отстранилась: — Ты смеешься надо мной?! — Нет, милая, нет! Просто я на мгновение представил себе лицо твоего отца, когда мы вдруг сообщим ему о нашем решении. Она опять положила голову мне на грудь. — А кто будет слушать его, после того как мы поженимся? Я опять поцеловал ее и обнял. Я почувствовал, как она дрожит в моих руках. — Держи меня крепче, Дэнни! — вскрикнула Она задыхаясь. — Крепче, Дэнни, крепче… Я так люблю, когда ты меня обнимаешь, я так люблю твои руки. И пусть говорят, что это грех! — Грех? — непонимающе спросил я. — Кто говорит, что любить — это грех? — Я и вправду ничего не боюсь, Дэнни! — Нелли крепко взяла меня за руку… — Даже если отец Келли говорит, что надо бояться. Я готова вынести любую кару Господа, лишь бы ты был со мной! — Какое дело отцу Келли до нас? — я впервые вспомнил, что она католичка. — Я не должна была бы тебе это говорить, — прошептала Нелли, — но каждую неделю после исповеди он читает мне нотации за тебя. — Ты ему рассказала о нас? — спросил я изумленно. — И что он сказал тебе? — Он говорит, что это грех, что я должна немедленно прекратить встречаться с тобой… Говорит, что даже издали любить тебя — это грех, потому что ты не католик. — Ну и что? — Отец Келли говорит, что ни одна церковь не примет нас, поэтому я должна бросить тебя и найти парня-католика. — Вот же выродок! — разозлился я. — А что, если он расскажет все твоим предкам? — Да что ты?! — ее удивление было искренним. — Он никогда не сделает ничего подобного. То, что люди говорят ему, предназначено только Богу. Ты что, не знаешь об этом? — Нет, — признался я, — мне мало что известно о католиках… Слушай, Нелли, а что отец Келли делает после того, как ты рассказываешь о нас? — Он говорит, чтобы я молила о прощении и каялась перед Девой Марией… После этого — все в порядке. — И он не наказывает тебя? — Дэнни! — озадаченно посмотрела она на меня. — Ты совсем ничего не понимаешь! Отец Келли рассказывает, где ты прав, где не прав, чтобы тебе стало стыдно. Если ты чувствуешь свою вину — значит, ты уже наказан. — И ты чувствуешь себя виноватой? — рассмеялся я. — Нет, — печально произнесла она. — Я не чувствую за собой никакой вины. Вот это-то и плохо, очень плохо. Я, наверное, никогда не получу прощения… Самое странное, что она действительно переживала из-за всего этого. Я рассмеялся облегченно: — Не бери в голову, малыш! Все будет хорошо, все будет правильно, если только мы не будем расставаться друг с другом, если мы будем любить друг друга. Я наклонился, чтобы поцеловать ее, но вдруг послышались шаги. Мы поспешно отпрянули друг от друга. Мимо прошел, не оглядываясь, мужчина. Я посмотрел на часы. — Ничего себе! Уже двенадцатый час, твой отец сойдет с ума! — Мне так не хочется уходить, Дэнни, — улыбнулась она. — Я бы стояла с тобой всю жизнь! Мне тоже не хотелось с ней расставаться, но на сегодняшнюю ночь у меня было назначено еще одно дело. Спит и Солли уже ждали меня возле аптеки. — Надо идти, любимая, мы же еще не поженились! — Хорошо, милый. До завтрашнего вечера? — Да, как обычно — в девять. У дверей своего дома она обернулась и помахала мне рукой. Я тоже прощально поднял руку, но она уже скрылась в темном проеме. Солли стоял на углу, напротив аптеки. — Где Спит? — спросил я. Солли махнул рукой в сторону; приглядевшись, я увидел в тусклом свете фонаря фигуру Спита. Отсюда очень хорошо было видно, что делается в аптеке. Мистер Гольд опять что-то выговаривал отцу, тот стоял, понуро опустив голову. — Надеюсь, моему старику не придется провожать его, — бросил я Солли. — А то опять придется все отложить. Мой отец иногда провожал своего шефа до банка. Из-за этого уже дважды все срывалось. — Посмотрим, — отозвался Солли. Я взглянул на него. С ним все было в порядке — как всегда, немногословен, глаза пустые. За стеклом витрины мистер Гольд продолжал распекать отца. Папа стоял, смиренно слушая, униженно сгорбившись. Он заслужил это. Говорю это с полным основанием. А мистер Гольд не будет много болтать после нашей встречи с ним. Солли дернул меня за рукав: — Кажется, он собирается выходить. Я вытянул шею, чтобы увидеть, что делается внутри аптеки. Гольд подошел к журналу заявок и ткнул в него пальцем. Он что-то опять сердито сказал отцу, который в ответ лишь молча кивнул головой. Круто повернувшись, Гольд направился к выходу. — Ты все запомнил, что я тебе сказал? — спросил я Солли. — Да, — кивнул Солли. — Прекрасно. — Голос у меня вдруг перехватило. — Давай шланг. Солли протянул мне кусок шланга с толстой свинцовой прокладкой внутри. Я спрятал его под куртку и медленно перешел на другую сторону улицы. Спит, как и было задумано, тоже двинулся вслед за мной. Мы сделали крюк и теперь шли навстречу мистеру Гольду, за которым следил Солли. Вот и Хаустон-стрит. Здесь. Мне на мгновение стало страшно, и я пожалел, что затеял все это. Но тут вспомнилось, как Гольд разговаривал с моим отцом. — Дальше я сам! — Мой голос странно громко прозвучал в темноте. — Удачи! — усмехнулся Спит. Я ткнул его под ребра и попытался улыбнуться. Тут же он растворился в ночи, а я затаился в подворотне, откуда улица хорошо просматривалась. Вытащил шланг и несколько раз ударил им по ладони. Руки от волнения вспотели, я вытер их о штаны. Эти несколько минут ожидания показались мне вечностью. Чтобы успокоиться, я еще раз проиграл в уме всю операцию. Все было настолько просто, что осечки не могло быть. Солли должен идти в десятке метров за Гольдом и просматривать улицу впереди, Спит идет навстречу и следит за тем, чтобы не появилось прохожих сзади. В случае малейшей опасности они мне свистнут, и я пропущу Гольда. Все просто, даже слишком просто. Это-то меня и настораживало. Наконец послышались шаркающие шаги. Это был Спит. Его походку невозможно спутать ни с какой другой. И тут я ощутил необыкновенное спокойствие. Пути назад не было. Я опустил шланг и весь напрягся, готовый ринуться вперед по первому сигналу. Спит, как и было условлено, поднес руку к щеке. Я сделал несколько быстрых шагов вперед и отчетливо увидел перед собой фигуру Гольда. Мой удар был быстр и точен. Раздался глухой звук, и тут же Спит подхватил падающего Гольда и оттащил его к стене дома, в темноту. Гольд лежал неподвижно и не подавал признаков жизни. Спит испуганно наклонился над ним и в ужасе прошептал: — Ты, кажется, убил его! Сердце мое сжалось и провалилось куда-то. Я опустился на одно колено и сунул руку за пазуху Гольда. Аптекарь был жив. На голове тоже не было ни ссадин, ни крови, мне все удалось отлично, будто я всю жизнь только этим и занимался. Над ухом раздался торопливый голос Солли: — Кончай с ним нянчиться! Забирай деньги и смываемся! Он был прав. Я быстро ощупал карманы Гольда и вытащил мешок с деньгами. Спит что-то снимал с запястья Гольда. — Что ты делаешь, кретин? — прошипел я. — Часы… Верных двадцать монет! Я резко ударил его по руке. Теперь я полностью владел собой. — Идиот! Оставь сейчас же. Ты хочешь, чтобы первый же легавый указал на тебя пальцем, как только ты наденешь их? Спит ворча поднялся на ноги. Я опять пощупал сердце Гольда. Оно билось ровно. — О’кей, ребята, сматываемся! Но прежде чем я успел сделать шаг, очнувшийся Гольд схватил меня за лодыжку и завопил: — На помощь! Полиция! Грабят! Спит и Солли тут же сорвались с места, а я, остолбенев, смотрел вниз на мистера Гольда, который двумя руками ухватился за мою ногу и истошно кричал, не открывая глаз. Спит и Солли уже заворачивали за угол. Паника охватила меня. Я попытался сделать шаг — и не мог: страх парализовал волю. И тут я увидел, как кто-то выскочил из закусочной Катуа и бросился к нам. Я бешено рванулся и наугад ударил тяжелым ботинком по рукам Гольда. Раздался противный треск. Аптекарь взвыл от боли, и я освободился. Теперь я бежал, а вслед мне неслись вопли и проклятия. Темный переулок позади меня вдруг ожил голосами спешащих к месту происшествия людей, но я уже был далеко впереди — на Стэнтон-стрит. Бежать дальше было незачем. Неожиданно пришло в голову вернуться. Вернуться и узнать, что там творится. Сделав небольшой круг, я спокойно направился к собравшейся толпе. Протиснувшись между любопытными, я увидел полицейских, склонившихся над сидящим на земле Гольдом, который со стоном нянчил руку. — Что тут случилось? — спросил я соседа. — Кого-то опять ограбили, — ответил тот, не поворачивая головы. Я пробрался поближе к мистеру Гольду. Он что-то жалобно рассказывал полицейскому. Прислушавшись, я с трудом разобрал: — Откуда я знаю, кто это был… Говорю вам, я потерял сознание… Ну сколько можно повторять одно и то же. Вызовите врача. Подонок сломал мне руку. Толпа начала понемногу рассасываться. Вместе со всеми я отошел от потерпевшего и направился домой. В своей комнате, снимая штаны, я вспомнил о деньгах. Застегнув снова штаны, я отправился в туалет, вспорол мешок перочинным ножом и пересчитал добычу. Это было целое состояние! Сто тридцать пять долларов! Деньги я засунул в карман, а мешок протолкнул в вентиляционный люк, который никогда не чистился. Мешок благополучно прошуршал вниз, а я вернулся в свою комнату, разделся и заснул. [SIZE=3][B]Глава 6[/B][/SIZE] Меня настойчиво трясли за плечо. Я попытался освободиться из цепких рук. Ну почему полицейские не оставят меня в покое?! Всю ночь они гонялись за мной, и за ними вприпрыжку бегал кругленький мистер Гольд и злорадно визжал: «Ага! Попался!» — Дэнни, проснись! Да проснись же ты, — один и тот же голос твердил надо мной. — Оставьте меня в покое, — пробормотал я, переворачиваясь на другой бок. Сквозь тягучий сон я слышу удаляющиеся шаги и снова куда-то проваливаюсь. Я ждал сигнала. Вот Спит подносит руку к щеке, я подбегаю к выходящему из-за угла мистеру Гольду. Поднимаю руку с зажатым в ней тяжелым шлангом. Он медленно опускается на затылок Гольда, и вдруг тот резко оборачивается. На его белом, искаженном страхом лице зияет черный провал рта: — A-а, это ты! Я знаю тебя! Ты — Дэнни Фишер! Мой удар приходится ему прямо в лоб. Кровь заливает его лицо, он медленно падает. — Нет! Нет! — кричу я, задыхаясь в подушке. Тут мягкая рука опускается мне на плечо, я подпрыгиваю на кровати — и вижу перед собой маму. — Дэнни, что с тобой? — встревоженно спрашивает она. — Ты заболел? Я вытираю липкий пот со лба и облегченно откидываюсь на подушку. Значит, все это был только сон. — Все в порядке, мамочка, — говорю я, но озабоченное выражение не сходит с ее лица. Она кладет прохладную руку на мой лоб. — Поспи еще, сынок, — нежно звучит ее голос. — Ты плакал и кричал всю ночь… Когда я вновь открыл глаза, на улице вовсю сияло солнце. Я потянулся с наслаждением. — Ну как? Тебе лучше, светлячок? Я резко обернулся. Рядом сидела мама. — Да, мама… Сам не знаю, что со мной было. Хорошо, что она не пристает ко мне с расспросами. — Попей чайку, сынок, — протянула она мне стакан. Когда я вышел на кухню, на часах была половина третьего. — А где отец? — спросил я. — Его срочно вызвали в аптеку, — сказала мама, не поворачивая головы. — Что-то случилось с мистером Гольдом. — А-а, — равнодушно протянул я, открывая входную дверь. — Куда ты собрался? — встревоженно спросила мама. — Сегодня тебе лучше посидеть дома. — Мне надо, ма. Я обещал встретиться с ребятами. Спит и Солли будут ждать меня. — Увидишься со своими дружками в другой раз, — проворчала она. — Подождут, ничего не случится. Пойди и ляг в постель. — Не могу, мама. Я обещал. И потом, немножко свежего воздуха — мне будет только лучше. Не ожидая ответа, я хлопнул дверью и быстро сбежал по лестнице. Спит и Солли уже маячили напротив моего дома. Заскочив за угол, я вручил каждому его долю. Солли быстро, не глядя, засунул деньги в карман, а Спит принялся пересчитывать. — Всего лишь тридцать монет? — подозрительно протянул он. Я смерил его холодным взглядом. Нет, все-таки давно пора указать ему его место. — Скажи спасибо и за это. Всю работу сделал я, а вы наложили в штаны и сбежали! Лицо Спита вытянулось. — Я просто думал, Дэнни, что будет больше… — Так что же ты не остался посчитать? — припер я его к стенке. — О’кей, Дэнни… Я не в обиде, — пробормотал Спит и сгинул. — Ты мне тоже хотел что-то сказать? — повернулся я к Солли. — Нет, Дэнни, — толстая морда Солли расплылась в довольной улыбке, — у нас с тобой нет проблем. Я улыбнулся ему в ответ и, положив руку на плечо, дружелюбно подтолкнул его. — Давай проваливай, чудила, — почти ласково произнес я. Мы сошли с троллейбуса, Нелли взяла меня за руку и вопросительно поглядела на меня. — Куда мы идем? — Скоро узнаешь, — ответил я, забавляясь ее нетерпением. Мы виделись каждый день. Вот и сегодня я подождал, когда закроется кафетерий, и объявил, что хочу ей кое-что показать. Пока мы ехали на троллейбусе, меня так и подмывало рассказать ей, куда мы едем, но каждый раз, когда слова были готовы сорваться с моих губ, странная робость овладевала мною. Я боялся, что она не поймет и начнет смеяться надо мной. Но теперь, когда мы были уже на месте, отступать было поздно. Нелли с интересом осматривала этот неизвестный ей район Бруклина. Я указал ей на дом по ту сторону улицы. Некоторое время она напряженно всматривалась в темноту. Потом повернула ко мне недоуменное лицо. — Ну и что? Это только пустой дом. Я улыбнулся, довольный. — Да, дом, — подтвердил я. — Красивый, правда? Она, не понимая, вновь посмотрела туда, куда я указывал. — Но ведь там никто не живет? — разочарованно проговорила Нелли. — Да, там никто не живет, — откликнулся я, с любовью глядя на печальные темные окна моего дома. Сейчас я почти позабыл о Нелли. Мне мечталось, что теперь, когда отец получит место мистера Гольда, мы сможем вернуться домой. — Так ты только ради этого тащил меня сюда ночью, Дэнни? — вернула она меня к реальности. — Смотреть на пустой дом? — Это не просто пустой дом, Нелли. Это мой дом. Здесь прошли лучшие годы моей жизни. Возможно, очень скоро я вернусь сюда. В ее глазах мелькнуло понимание. Она еще раз быстро взглянула на дом, потом на меня. Она поняла и разделила мою мечту. — Он очень красивый, твой дом, Дэнни. Я крепко сжал ее руку. — Отец подарил мне его, когда мне исполнилось восемь, — пояснил я. — В первый же день я пошел гулять и свалился в яму. Там я нашел маленькую собачку. Только ночью отец с полицией вытащили меня оттуда… — Полной грудью вдохнул я свежий сладкий воздух родного дома и продолжил: — Карра погибла в день нашего переезда отсюда. Попала под машину на Стэнтон-стрит. Я похоронил ее здесь, в саду. Это — единственное место, где я был по-настоящему счастлив. — Это — единственное место, где мы с тобой теперь можем быть счастливы, — напомнила Нелли. — Воспоминания о детстве — как самые сладкие сны. О, Дэнни! Я так рада, что ты вернешься домой. Я так и думал, что моя любимая поймет меня. Я поднял ее руку и поцеловал ладонь. — Спасибо тебе, милая. Теперь можно идти. Я. уходил с легким сердцем, я верил, что скоро вернусь сюда. Яркий электрический свет на кухне ослепил меня после ночной тьмы. Мама и отец недовольно рассматривали меня, стоящего в проеме двери. — О, папа, ты сегодня рано, — сказал я, улыбаясь. — А ты — слишком поздно, — зло отрезал он. — Где ты шлялся? Я закрыл дверь и недоуменно уставился на отца. Почему-то он вел себя совсем не так, как я ожидал. Наверняка что-то стряслось. Может быть, Гольд узнал меня? — Да здесь, неподалеку, — неопределенно ответил я, стараясь протянуть время. Отец потерял самообладание и яростно выкрикнул: — Неподалеку? Разве это ответ? Твоя мать полночи сходит с ума, гадая, где он, что с ним, а он, видите ли, тут, неподалеку… Где ты был? Отвечай! Я упрямо сжал губы. Точно, что-то случилось. — Я говорил маме, что со мной все в порядке, — наконец выдавил я из-себя. — Тогда почему ты не пришел к ужину? Мать вся извелась. Может, ты где-нибудь валяешься мертвый на улице, а мы ничего не знаем! — Извините, — уныло промямлил я. — Я не знал, что вы так беспокоитесь обо мне… Но мне же не пять лет. — К черту извинения! — еще больше рассвирепел отец. — Отвечай, что у тебя за дела так поздно? Я равнодушно посмотрел на него сверху вниз. Что-то объяснять ему было вообще бесполезно, а сейчас, когда он никого и ничего не слышал, кроме собственного крика, — тем более. Я повернулся и медленно побрел в свою комнату. Вдруг отец грубо схватил меня за плечо и рывком развернул лицом к себе. В руке у него был широкий кожаный ремень, которым он угрожающе размахивал перед моим носом. — Ты мне ответишь, гаденыш, — прошипел он сорвавшимся голосом, — где ты шлялся. Ты мне ответишь! И тут же в воздухе просвистел ремень и обжег мне левую половину лица, так что из глаз посыпались искры; послышался короткий вскрик матери. Я потряс головой и, не веря, уставился на отца. До этого ни разу в жизни он не прикоснулся ко мне и пальцем. — С меня хватит! — орал он. — Слышишь, хватит! Твоей заносчивости, твоих смешочков! Я научу тебя уважать своего отца! Он снова замахнулся ремнем. В любую минуту я мог выхватить ремень у него, а самого скрутить… Обычно обиды я не прощал никому. Но сейчас я почему-то не двинулся, даже не уклонился от удара. Только сцепил зубы от боли. Мама повисла у него на руке. — Прекрати, Гарри! Ты убьешь его! — Так ты скажешь, где ты шлялся? Мне стало страшно, что отца вот-вот хватит удар. — Я был в нашем доме, — устало выговорил я. Рука с ремнем застыла в воздухе. — В каком еще доме? — В том, который ты подарил мне. Отец сник и тяжело опустился в кресло. — Я думал, что ты займешь место мистера Гольда, и мы сможем вернуть наш дом. В комнате воцарилась мертвая тишина. Было слышно лишь тяжелое дыхание отца и тихие всхлипывания матери. — Откуда у тебя эта бредовая идея? — бессильно произнес отец. — Позавчера Гольд сказал мне, что в конце месяца они закрываются. Магазин терпит постоянные убытки… К первому числу я опять останусь без работы. Я не верил своим ушам. Этого не может быть! Скупые слезы потекли по моим щекам. Теперь мне все стало ясно. И гнев отца, и тревога мамы… На мгновение я почувствовал себя снова маленьким и уткнул лицо в мамино плечо. Все было напрасно: мечты, преступление… Сколько я еще буду оставаться ребенком? Сколько я, идиот, еще буду смотреть детские сны? Пора мне вернуться на грешную землю и трезво посмотреть на вещи. Мне никогда не удастся вернуть свой дом, мне никогда не вернуть ушедшее детство. [/QUOTE]
Вставить цитаты…
Ответить
Главная
Форумы
РАЗДЕЛ ДОСУГА С БАНЕЙ
Библиотека
Роббинс "Камень для Дэнни Фишера"